Наука и смерть

продержали в карантине 40 дней?

...супруга Дмитрия Быкова Екатерина Кевхишвили впервые заметила в доме напротив какого-то человека с биноклем. Поначалу она не придавала этому значения, но летом стала замечать, что человек смотрит непосредственно в их сторону. «Я ему рукой махала, а он отпрыгивал»

Незадолго до той поездки, в ночь на 5 апреля 2019 года, у Екатерины Кевхишвили стали взламывать одновременно все мессенджеры. Успешно удалось взломать только Telegram...

В связи с различными другими поездками Быкову было не очень удобно прилетать в Новосибирск 13 апреля (в день диктанта), однако, как вспоминает Екатерина, организаторы очень настаивали и даже предложили оплатить билеты в бизнес-классе самолета. Именно организаторы (Центр культуры и отдыха «Победа», партнеры Тотального диктанта) выбрали гостиницу для Быкова — отель Domina на улице Ленина (что было логично, так как эта гостиница расположена в непосредственной близости от кинотеатра «Победа», где проходил диктант).

Отель этот сам по себе очень примечателен, ведь именно туда по плану должны была заселиться Мария Певчих в августе 2020 года, перед приездом Навального. Мария, у которой заранее за несколько дней забронирован номер в отеле Domina, прилетела в Новосибирск на день раньше Навального, заметила за собой слежку уже из аэропорта, и хотя после некоторых маневров от слежки оторвалась, дойдя до отеля, обнаружила там своих преследователей. Во время регистрации ей стали задавать ряд странных вопросов (например, о роде занятий), а когда она вошла в свой номер, обнаружила, что у него общий балкон с соседним номером. Поменять номер ей отказались, хотя гостиница была почти пуста. Тогда она тихо собрала вещи и, никому не говоря, покинула гостиницу через черный вход. Между тем биллинги Алексея Александрова (одного из отравителей Навального), имеющиеся в распоряжении Bellingcat, показывают, что он был в непосредственной близости от этого отеля в тот день.

...на всех этажах в коридорах установлены камеры слежения, и за немногочисленными гостями внимательно присматривает охрана. Сложно представить себе, что отравители могли проникнуть в номер без содействия персонала отеля.
...видимо, на следующее утро Дмитрий надел не ту одежду, с которой поработали химики из «Лаборатории». Весь следующий день 14 апреля он чувствовал себя отлично и участвовал во множестве мероприятий, а 15 апреля вместе с Екатериной прилетел в Екатеринбург, где опять же целый день провел в бодром настроении и выступил с очередной лекцией. А вот утром 16 апреля, судя по всему, Дмитрий надел ту самую одежду.
Дмитрий встретился в отеле за завтраком с Евгением Ройзманом, чуть позже к завтраку присоединилась и Екатерина. СОна обратила внимание на мужчину за соседним столом, с которым они накануне столкнулись в дверях после лекции. Ей показалось, что мужчина подслушивает разговор. Примерно в 9:40 они попрощались с Ройзманом и двинулись к лифту. Мужчина пошел за ними. Екатерина попросила Дмитрия чуть притормозить, чтобы сначала этот подозрительный тип уехал. Но когда они вызвали лифт, мужчина был еще там. Екатерина допускает, что он мог просто замешкаться с ключом, но ей показалось это подозрительным.

В 10:06 Дмитрий и Екатерина сели в такси, в 10:25 прибыли в аэропорт, с тем чтобы лететь в Уфу на следующее мероприятие, в аэропорту Дмитрий ничего не ел. Рейс вылетал в 11:25, и только когда они направились к гейту, Дмитрий сказал, что ему плоховато, он начал чувствовать тошноту. Таким образом между моментом, когда Быков, проснувшись, оделся, и первыми симптомами прошло где-то 2,5 часа (примерно столько же прошло времени и в случае с отравлением Навального, чуть больше — около трех часов — в случае с первым отравлением Кара-Мурзы). Самолет еще только начинал взлетать, когда у Дмитрия началась рвота, он тяжело дышал и покрылся крупными каплями пота. Время от времени он «отключался» — закрывал глаза и опускал голову, но полностью сознание не терял, реагировал на речь. Через какое-то время он лег на пол в проход, сказал, что ему так легче (точно такая же реакция была и у Навального). И Быков, и Навальный не помнят ничего с момента, как легли на пол в самолете, но на самом деле оба они еще долго не теряли сознание. Причем если Навальный был в полубреду, то Быков до конца полета время от времени шутил, насколько хватало сил, звал медиков на концерт вечером. После приземления встать на ноги сам он уже не мог, кое-как его дотащили до скорой. По пути в больницу ему стало очень жарко, он даже снял футболку. Там же, в машине скорой, у него нарушилась речь — он все время что-то говорил, но это был просто набор сочетаний звуков, ни одного слова нельзя было разобрать (других он при этом понимал).
Интересно, что параллельно самолетом от частной медицинской компании Быкова готовился забрать и самолет Минздрава, но полет отменили после «телеконсилиума» с участием главного реаниматолога и анестезиолога Министерства здравоохранения Игоря Молчанова. Тогда Молчанов заявил, что перевозить Быкова в Москву не нужно.
У Быкова было много общих симптомов с Навальным, в том числе гипергидроз (необычайно обильное потоотделение) и нормокардия на фоне гиповолемии, то есть снижение объема циркулирующей крови при сохранении обычного ритма сердечных сокращений.
У Быкова также были похожие лабораторные изменения по гликемическому профилю: высокая глюкоза, кетоны в моче, немного повышена амилаза, узкие зрачки, но врачи тогда это списали на то, что в Уфе Быкову вводили много барбитуратов, которые тоже вызывают миоз (сужение зрачков).

Источник

...«Бисмарк» открыл огонь по «Шеффилду», а ночью вступил в бой с британским соединением, состоявшим из эсминцев «Казак», «Сикх», «Зулус» и «Маори»

то итог войны действительно выглядел бы уже не так очевидно.
И "бегство на восток" уже не казалось бы Сталину спасительным и бесконечным.
Да, японцы были очевидно биты РККА на Хасане и Халкин-Голе (и их идеология стыда не любила поражений). Да, они готовились к морской экспансии в тихоокеанском регионе.
Но ведь они уже несколько лет воевали в Китае, имели под боком источники сырья, а Сталин пользовался царскими ж-д артериями времён Русско-Японской, не построив ничего своего, да и что бы он перебрасывал на восток? Дивизии из-под Москвы?
Тихоокеанский лендлиз перекрыт, необъятные сибирские просторы схлопываются - да Сталин бы сбежал куда-нибудь в горы по зову крови (понятно, что договариваться с недоговороспособным человеком второй раз Гитлер бы не стал).

была "страховка от утраты информации". Когда письменные источники используются меньшинством и легко уничтожимы, сохранение технологий зависит от числа реместенников, ими владеющих.

и искренне говорить, что "не было там сплошной беспробудной серости".
Выпивохи. Для них СССР был идеальной страной. На любом празднике, в любой подворотне тебе нальют и с тобой выпьют. Пьяный на работе? Не катастрофа. Жена недовольна? А поди найди непьющего. Все вопросы решаются за бутылочкой. Жизнь легка и необременительна. Стало тяжело? Всегда можно выпить.

Новоузенский уезд относительно недавно был золотым местом для переселения. Еще до сих пор жители уезда помнят свой Тамбов, свою Калугу, Тулу, Орел и т. д. В этом смысле уезд может быть учителем наших дней, учителем того, как не нужно переселять. Двигался народ на широкую пашню, на девственную ниву бесконечной степи; становился хуторами, поселками; нигде нет преграды, нигде нет запрета — где хочешь паши, сей; по 5 к. за десятину плата была. Пришлые рабочие руки плыли и шли без удержа, но закон редкому позволил остаться тут хозяином. Из тысячи десяток укоренился обладателем степи, 900 работали у него. Колонист русский и немец одинаково обращались в господ и, загребая жар чужими руками, засевали сотни десятин на душу. Пришлые вспашут, скосят и уйдут. Урожай — хлеба девать некуда; продают за бесценок, потому что население редко, потребление местное ничтожно, расстояния длинны, провоз дорог. Неурожай — пришлые с голода помирают, местные жители пособия просят. Земли, вспаханные чужими руками в необъятном количестве, не знают ни хорошего плуга, ни доброй работы. Некогда заняться ими; чужие руки дороги — скорей, скорей, да побольше десятин — вот был и есть девиз местного земледелия. Народ попал на эту ширь из тесноты; из ржаной бедности прямо в пшеничный рай. Бросьте же в него камнем за то, что он не берег землю, живо истощил свой богатый надел, превратив его в негодный песок, и не смекнул о завтрашних порядках. А порядки эти вот какие настали. Сегодня везде земля задаром раздавалась; мужик и конца не видел новям. Не велика беда, рассуждал он, что здесь истощу почву — на жизнь хватит и внукам останется — по 5 к. можно платить. И вдруг нескончаемая казенная новь стала делиться. Десятки, сотни тысяч, миллионы десятин ее отошли в частное, пожалованное владение. Окружили эти владения мужика; казна стала бедна землей и начала отдавать ее с торгов. Сунется мужик с своего уже никуда не годного, хотя и обширного надела вправо — частный владелец; влево — казенный арендатор-купец. Таким-то манером ценность земли выросла в иных местах ровно в сто и двести раз. Мужик из господина обратился в фермера. Надел не родит; абсолютно, безвыходно необходимо для мужика снимать чужую землю. Частные владельцы и арендаторы целыми государствами распоряжаются, по количеству находящихся в их власти десятин. Кому заботиться об этакой громадине? Частные владельцы даже не видели ни разу своих даровоприобретенных королевств, арендаторы через 6—10 лет должны возвратить чужую землю. У тех и других в мыслях одна дума: «Как бы побольше сегодня получить». Чтоб мужик дороже дал, ему новь да новь преподносят, все лучшие места отдают без отдыха в аренду… Истощилась живо и у них земля. Были леса крестьянские и казенные, были ручьи, были реки. Мужицкая нужда тотчас вырубила общественные; три четверти казенных лесов исчезли еще живее на пожалованных королевствах. Жгучее степное солнце воспользовалось неурядицей и отняло у степи ручьи и реки, превратив их то в солончак, то в чахлое болото. Степной ветер сослужил и свою службу: не задерживаемый ни деревом, ни крепостью исчезнувшей девственной почвы, сталь он подымать столпом песок и покрыл им нивы, луга и села… Вот хоть бы с. Дьяково. Еще не старые в нем люди помнят кругом леса осиновые, березовые и дубовые, в которых водились дикие яблони, ежевика, костяника и черемуха, из зверей — лось, зебр и лисица, из птиц — тетерев и куропатка. А теперь? О, теперь шагом едешь и шагом выезжаешь из Дьякова по глубоко песчаной дороге, среди голых бугров и котловин передвижного песку… Азартная игра землей продолжается, и чем меньше осталось неистощенного природного капитала, тем азартнее игра и все больше и больше творит она несчастных банкометов. Выше и выше гонят цену на землю арендаторы и владельцы; круче и круче попадается мужик в риск и долги; все меньше и меньше у него остается и от великих урожаев; нет у него денег для доброй рабочей наемной силы; нанимает он ее и велит: «Родимые, хоть кое-как, да скорее, побольше засейте, потому что я столько заплатил, столько задолжал, что если Бог не пошлет урожая на сорока десятинах на душу, то и кормиться будет нечем!»

...на великом просторе, на полуобитаемом пустыре степей мужику-земледельцу тесно. Небо шлет жару и не дает дождя; плохой урожай ростит долг; долги и недавние обильные жатвы толкают мужика засевать больше и больше; безденежье уменьшает мужицкие средства и скот; без капитала и с малым количеством скота работа становится все хуже и хуже; неоплатный долг прежних лет, долг по казенным ссудам и частному кредиту отнимает у крестьянина всякий критерий деньгам и ценам — он охотно, хотя и невольно, соглашается увеличить до безобразия плату за арендуемые им земли…
Вот где наглядное доказательство, чего здесь требует земля: у Дегтярева три десятины, заливаемые весной водами Еруслана. Вода на этой ниве постояла только недельку; пахал он ее по общемужицкому способу, называемому «допотопным»; стояла эта нива, как и вся самарская степь, под тем же бездождным небом, жгучим солнцем и горячим ветром, но влага внутри спасла пашню: каждая десятина в этот неурожайный год дала до семидесяти пудов прекрасного зерна! Ключ найден и ларчик открылся: нужна не поливка, нужна для почвы внутренняя влага, чтоб противостоять засухам. Будем искать еще подтверждения разгадке.
— Прежде, — рассказывают старожилы, — киргизы тут везде запруды делали; до сих пор остатки их работ кой-где видны…
«Запруд» — это вал, загораживающий сток весенних вод и собирающий их в широко разливающийся бассейн. Местность, степь, как я рассказывал выше, вполне благоприятствует этим работам. Отлогие холмы, широкие долины — сама природа указывает: «Тут загороди, не давай уходить воде…»
— Нет ли и теперь где-нибудь таких запруд?
— Есть, — отвечают, — две-три…
Лучшая запруда устроена крупным местным землевладельцем Чингиз-Ханом. Он не жалел ни труда, ни денег. Киргизский князь явился учителем цивилизаторов, а соседние с его землей волости пугались, смотря на его работы: «Потопит он нас!» Но вот ханская запруда готова. Как ни бесснежна зима, но в весенние месяцы собираются воды, заливают луга, пашни и нивы хана, достается чуточка их и на долю соседних крестьян. Кругом нет сена, а у них и у хана трава каждый год на загляденье — и густа, и мягка, и высока. Кругом полный неурожай, у хана запасы хлеба неистощимы.
— Нет ли еще где такого примера?
В с. Савинках да в слободе Малые Узени тоже есть кой-какие запруды, и тоже не знают они, что такое бескормица для великих помощников крестьянина — коня, коровы и овцы.

Донельзя странен вид сел на голодной территории. Словно тут был неприятель и только что ушел, разорив, обезлюдив село, отняв у его жителей всякую работу. Вот ряд домов с остовом балок вместо крыши; солома снята и давно скормлена скоту. Вот полуразобранный плетневый забор — его сожгли за недостатком кизяка: голодный скот мало давал топлива в прошлую холодную зиму. Вот там и тут хаты с затворенными и заколоченными перекладиной ставнями. У иных приступок под окнами кем-то разобран и земля сочится из него, как внутренности из раны… Это избы тех несчастных-счастливцев, которые успели бежать на чужую сторону от голода на родине. Вон на площадке среди изб палая лошадь; ее рвет и ест целая стая псов. «Собаки-то нонеча тоже голодают — пусть подкрепятся маленько», — рассуждает село и не убирает падаль. У домов в уголке тени сидят по два, по три мужика; сидят, лениво протянув ноги — работать нечего; кой-где на завалинках бабы с малыми ребятами на руках — прясть нечего. Вон и кабак; двери настежь; упитое лицо целовальника на крыльце; видно, и у него нет ни гостей, ни торговли. Эти забитые и заколоченные хаты, эти разобранные крыши, безделье мужика, пустота на улицах и ни звука, ни звука во всем громадном селе — производят впечатление до такой степени тяжелое, что не забыть его, кажется, никогда!

А. Н. Молчанов. По России. — СПб., 1884
Источник

Я вижу следующие причины неудач:
1. Переселялись скорее всего те, у кого дела в средней полосе шли не очень.
2. Без дерева (строительный материал, топливо, элемент ландшафта) очень трудно. Сложно сказать, что важнее: лес или земля.
3. Бизнес с оборотом денег в условиях скачущих цен (на зерно, землю, скот, топливо, рабочие руки) рискован. Прибавить к этому рискованность самого земледелия, и получаем гарантированное прогорание. Здесь хорошо себя чувствуют только игроки на разнице цен (купцы, кулаки). В средней полосе стабильность выше, но и возможностей меньше (меньше земли, она менее плодородная, хлеб дорог, скот дёшев, в миру всегда прокормишься).

у советских людей всегда очень бурная: возмущение, праведный гнев, "да как так можно", "это не люди", етс.
Хотя именно они среди этих зверств живут.
И напротив, у жителей золотого миллиарда, никаких трупов штабелями в гостиной не кантовавших, реакция на геноциды в бантустанах (включая тот же СССР) намного более спокойная.
Это в своё время больше всего поразило Солженицына: он считал, что западные люди ужаснутся, а они вобщем-то что-то подобное и ожидали от этих морлоков.

азиатских инвестиций в американские компании?
Конечно, это неимоверно глупо, но может быть дебилы индусы хотят видеть дебила индуса в совете директоров компании?